ИЛЬЯМАЗО — Огоньки

Аллан по происхождению шотландец, но его семья, несмотря на относительно ровную жизнь на родине, решила, что лучше будет переехать в США следом за той самой американской мечтой. Но тогда из задуманного ничего не вышло.
Отец постепенно спивался из-за невозможности найти работу, бил мать и самого Аллана, а жили Бэйны на пособие по безработице еле сводя концы с концами в одном из сраных американских гетто.
Вот она — американская мечта.
Несмотря на все дерьмо в своей жизни, Аллан мечтал стать защитником для таких как его мать, для многих несчастных людей, которые шли за мечтой, но, в результате, теряли все, включая самих себя. Поэтому он очень старался хорошо учиться и брал разного рода подработки, когда пошел в среднюю школу, поддерживал мать и периодически дрался с отцом, который потом скончался в результате одной из таких драк.
Тогда пятнадцатилетнему Аллану было страшно из-за того, что может потерять остатки своей семьи, а его мать давилась слезами в участке, умоляя не сажать единственного ребенка за решетку и тогда им повезло, что им попался детектив, способный понять и относительно замять дело, а потом и вовсе стать новым членом семьи. Аллан не был против нового отца, потому что мать заслуживала куда более счастливой жизни, а для Аллана это была возможность заиметь правильный авторитет.

Под влиянием отчима, Аллан решил что посвятит свою жизнь ловле всяких негодяев. Тогда и решилась судьба юноши, когда он поступил в колледж, а потом в университет. Аллан осознанно связал свою жизнь с законом, хотя, по началу планировал служить в армии, но передумал, когда понял, что его мозги требуются в тех местах, где нужно распутывать сложные задачи. Конечно, в полиции пришлось начинать с малого, чтобы стать детективом по особо тяжким преступлениям, но упорство и стремление к цели позволили Аллану пройти сложный путь по карьерной лестнице.
Работать было непросто и на личную жизнь оставалось не так много времени, но Алан умудрился встретить ту единственную, которую очень сильно полюбил.
После свадьбы и пары лет совместной жизни, у них наконец-то родилась дочка. Аллан был на седьмом небе от счастья, но длилось оно недолго, когда оба его родителя погибают в автокатастрофе – они очень спешили увидеть внучку.
Аллан винит себя в этой беде, даже жена не может его утешить и он уходит с головой в работу.
С момента гибели родителей проходил года три и Аллан обнаруживает, по возвращению домой, записку от жены и кольцо на столе. В записке говорилось то, что она устала от того, что мужа постоянно нет дома, а работа заменила ему его новую семью в лице жены и дочери. Бывшая жена решила, что будет лучшим наказанием для Аллана – это воспитание дочери в одиночку.

Тогда нервы Аллана не до конца, но значительно херятся, потому что помимо загруженности на работе, добавились бессонные ночи, когда Лили плакала от режущихся зубов или от колик в животе, потому что Аллан поначалу дико косячил в банальном кормлении ребенка, но потом он привык все успевать и даже смирился с тем, что его бросила жена. Да и на кой ему нужна была такая непонимающая?
Но, после подобных отношений, он решил больше не заводить отношений, потому что основное от них Аллан получил – ребенка.

Время шло, дочка росла и становилось с ней все сложнее из-за пубертатного периода, а Аллан не молодел и заимел кучу проблем со здоровьем. На работе тоже становилось непросто, потому что более молодые вытесняли старых сотрудников, пускай и опытных. Тогда Аллан запросил перевод в другой город.
Его выбор пал на город под названием Редфилд. Этот город показался ему доброжелательным и прекрасным, тем более тут полно мест, куда можно сходить отдохнуть и природа не похерена как в мегаполисах, а для дочери-подростка есть целый Университет, пускай и немного в жопе мира, но Аллан спокойно мог довозить дочь на машине или, в противном случае, попытается устроить ее на заочное образование.

Сам же Аллан устроился в местной полиции детективом по особо тяжким преступлениям. Себе изменять он не стал. Конечно, ему намекнули на возраст, но успешная раскрываемость в личном деле и пробивной характер помогли ему устроиться на любимую работу, где он мог пропадать часами.

Из-за чего у него снова ссоры, только на этот раз с дочерью: опять отца нет дома, Лили чувствует себя брошенной и сама не знает чего хочет – быть свободной от занудного бати или проводить с ним больше времени.

Но отец не просто так пропадал и задерживался.
В городе пропадали дети и их никто не мог найти. Аллан с головой погружался в нераскрытые дела, хотел выяснить, в чем же причина – в туристах или в местных, или в городе орудовал какой-то псих? Но на деле оказалось все гораздо сложнее и необъяснимее и теперь Аллану придется решить оставить поиск пропавших детей или же дальше мозолить глаза начальству, понимая, что в Редфилде творится какая-то неведомая херня и доказать он этого не сможет, а только выставит себя сумасшедшим...

дополнительно:
— много курит и пьет, но при этом всегда соображает
— не верит в Бога
— решил не идти на повышение, считая, что работа детективом приносит гораздо больше пользы
— часто бывает не согласен с начальством
— очень любит детей и животных, хотя по нему не скажешь, что может быть хорошим отцом
— по характеру очень взрывной и нервный человек, но при этом добрый в какой-то мере и старается проявлять осторожность в серьезных ситуациях
— может пойти против закона и приказа
— не очень дружелюбный, его дружбу надо заслужить   

Покуривая крепкую сигарету, Аллан стоял над блестящим холодным столом в морге. Он ловил на себе косые взгляды судмедэксперта и его лаборанта, но не курить Аллан не мог, хотя бы потому, что то количество увиденного дерьма за месяц крепко засело у него в голове, а теперь прилетело еще одно в виде молодой девушки.
Изуродованной явно каким-то психом.
Он не мог быстро раскрыть дело, а сверху на него давили и обещали, что, если будет еще один труп, то дело передадут ФБР и Аллану светит черное пятно в его карьере. Сраная верхушка с ее нечеловеческой позицией: Аллану не дали нормального количества людей, ему приходилось работать, по сути, за двоих.

Тяжелая затяжка, выдох дыма через нос с тихим уставшим свистом, глаза болезненно красные и при почесывании щетины тишину нарушает мерзкий скребущий звук.
- Что б все это в глотку страпоном драли...

У девушки отсутствовали глаза, внутренние органы и по всему телу были узорчатые порезы как и у предыдущих жертв.
- Мать твою...
Всю ругань Бэйн шептал хрипло под нос, чтобы другие не слышали. Он ничего нового для себя не узнал, дело просто встало тотальным стояком, который так и будет раздражающе торчать всю жизнь, отвратительно напоминая об огромном провале и о том, как Аллан подвел семьи жертв. Сам же клялся, что найдет уродов, которые каким-то образом чисто и аккуратно проводили свои сраные жертвоприношения.

Наклонившись поближе к лицу жертвы, Аллан надел латексные перчатки и осторожно обхватил пальцами холодное окоченевшее личико. Он хотел внимательно посмотреть в пустые глазницы, может заглянуть в рот или нос, чтобы найти хоть какую-нибудь зацепку, но ничего не нашел, лишь потерял несколько драгоценных минут. Ладно, тогда стоит провести повторный опрос свидетелей, подозреваемых да хоть самого Дьявола, но во что-нибудь нужно было крепко вцепиться.

Покинув морг с самым отвратительным в мире настроением, Аллан сел в машину, громко хлопнув дверью. Подняв взгляд уставших глаз на небо, он поджал и так тонкие губы до состояния линии, наблюдая, как солнце клонилось к закату, окрашивая облака в розовый цвет.
Заведя мотор, он поехал к одному человеку, который с самого начала казался крайне подозрительной личностью: человек вел курсы по поддержке потерявших себя людей, с каким-то налетом шизы. Аллан даже посетил пару таких мероприятий, где было полно народу, слушавшего россказни этого богатенького умника, а также выяснилось, что жертвы были посетителями этих шоу, но, увы, жертвы не вели к словоблуду напрямую, он был лишь свидетелем или почти подозреваемым, но, чуйка детектива намекала Аллану, что нужно было перепроверить подозреваемого, убедиться в том, что тот точно чист...

Уже стемнело, когда Аллан добрался до дома подозреваемого. Выйдя из автомобиля, он быстрым шагом подошел к крыльцу, вдыхая приятный сырой воздух после небольшого моросящего дождя и запах собранной в кучу сгнившей листвы на ровном зеленом газоне. Позвонив в звонок, детектив сунул руки в карманы мешковатого плаща и оглянулся назад, высматривая, по привычке, чтобы за ним никто не следил.

Дверь перед ним открыл мужчина, чуть выше ростом, гораздо крепче и привлекательнее, чем Аллан.
- Здравствуйте, я детектив Аллан Бэйн. Расследую серию убийств. Хочу расспросить вас, так как все жертвы ходили к вам на курсы и они явно имели проблемы с собой. Может, вы сможете помочь расследованию информацией?
Удивительно, но дверь перед ним не захлопнули.
- Да, конечно, заходите. Кофе, воды, чай или, может чего-то покрепче? Я рад помочь расследованию. То, что показывали по новостям, просто ужасно! На такое способен только безумец.
- Ой, не, мне только кофе. Я за рулем...
Как бы не чесалось детективу, он не пьет на задании, только до или после. До – чтобы не облить потоком мата своих коллег, после – чтобы забыть все ужасы, увиденные за день. Иными словами, Аллан выдыхался в силу возраста, изнасилованных мозгов и здоровья, но все это не мешало ему, пока что, раскрывать самые кровавые преступления в истории США.

Хозяин дома радушно улыбнулся и отошел на кухню, а Аллан решился пройтись по гостинной. Его внимание привлек черный стеллаж со всякими странными декоративными штуками: кинжал на подставке, амулеты и книги на непонятном языке с жуткими иллюстрациями в небольших витринах. Рассматривая все это, детектив пришел к мнению, что словоблуд явно повернут на всякой астрологической фигне, девать деньги то больше некуда.
- Ваш кофе, прошу.
Взяв чашку, Аллан с благодарностью кивнул хозяину дорогого барахла.
- Вряд ли я смогу рассказать что-то новое. Сами знаете, люди искали помощи и они не нашли ее ни у государства, ни у Бога, но нашли ее у меня. У меня много противников, они все еретики и нелепые культисты... Возможно, это может быть подставой?

Аллан, внимательно слушая, пил кофе и думал, что все они - повернутое шизоидное отребье со своими альтернативными верованиями, нелепыми психологическими поддержками и так далее. По-хорошему, все подобные организации бы прикрыть, но порой это было невозможно из-за кучи бюрократической и юридической фигни...
Пока ему болтали о несчастных семьях и врагах, Аллан почувствовал сильное головокружение и тут же попытался поставить чашку на столик, но уронил ее, разлив остатки кофе по дорогому белому ковру. Сам же детектив покачнулся и упал, задев лбом угол стола, тем самым добавляя к кофе багряные капли крови...

- Твою мать... – возможно, это были последние его слова перед тем, как он нелепо сдохнет. А чуйка его все же не подвела, только толку было от этого ноль.

***
Дернувшись, Аллан открыл глаза и шумно выдохнул, испугавшись кромешной тьмы. На мгновение он подумал, что ослеп, но на деле на голове был плотный мешок, а на лице ощущалась липкая кровь и боль пронзала мозги так, будто ему гвозди в него забивали. Осознавая, насколько он влип, Аллан подумал о том, как будет жить без него любимая дочурка, не доберутся ли до нее эти уроды или она наоборот будет счастлива, когда отец исчезнет из ее жизни? В любом случае, надо было выбираться, осталось прикинуть как именно.
- Вы в курсе что вам грозит потом, когда вы убьете меня, сраного копа? – в ответ – тишина. Он был один, явно в сыром непроветриваемом помещении. В подвале, что ли? Руки были крепко связаны и не скотчем или веревками, а длинными пластиковыми крепежами для проводов – их хрен разорвешь.

От облаков тумана, скопившегося, словно мистическим образом вокруг заброшенного лагеря, ощутимо веяло сыростью и слегка озоном. Наблюдать за тем, как белое марево, разрезаемое лучами солнца, расползается, открывая прячущиеся в нем деревянные домики и каменные статути, стоящие ровными рядами вдоль дорожек было интересно, любопытно и самую малость жутковато.
Засунув правую руку в карман, пиная ногой камушек, Поль медленно шел по дорожке, надеясь найти место, где на экране телефона появится не надпись «нет сигнала» а долгожданные три или четыре полоски сигнала.  Конечно, предстоящие съемки должны были стать неплохим развлечением.  Да и компания, по крайней мере те, с кем Ленский уже успел вчера затусить, подобралась веселая и пьющая. Но торчать несколько дней без интернета и возможности связаться с друзьями, парень желанием не горел.
Ветер донес до ушей едва различимую мелодию. В  детских лагерях Полю бывать не доводилось, снобы родители полагали, что их сын выше этого,  но фильмов посмотрел достаточно. В том, что это был горн Ленский был уверен практически на сто процентов. Но вот кто мог на нем играть и главное каким образом распространялась по лагерю музыка, если висящие на столбах громкоговорители были покрыты паутиной и засохшими белыми потеками птичьих экскрементов, было решительно непонятно.
– Вас снимает скрытая видеокамера. Улыбаемся и машем. – себе под нос пробормотал Поль, подавляя желание вернуться обратно в облюванный домик, где сейчас спали, видя сладкие, утренние  сны, актеры и съемочная группа. Посмотреть, что там осталось из еды и алкоголя, разбудить кого-нибудь из ребят, поболтать о месте где они, прихотью сценариста и режиссера оказались, пойти, вместо зарядки, побегать по футбольному полю.  В конце концов, он уже обошел весь лагерь. Осталось дойти до берега реки, протекающей недалеко от ворот, и окончательно убедиться, что они отрезаны от окружающего мира.
В лучах солнца лесок и торчащие то тут, то там могильные кресты, выглядел даже милым.
С любопытством, читая надписи на покосившихся табличках, поднимая высоко ноги, вдыхая полной грудью пахнувший хвоей воздух, Леопольд быстрым шагом продвигался вперед. Тропинка оборвалась неожиданно, открывая  заросшую высокой травой поляну, узкую,заросшую камышом узкую речку и человеческий силуэт, обхвативший себя руками, катающийся по траве в приступе. В приступе чего именно, наркотической ломки, боли, эпилепсии Ленский не хотел даже задумываться.
– Блять! – громкий, короткий, возглас сорвался с губ. Переходя с шага на бег, Поль сорвался вперед, опрометью бросаясь на помощь, не обращая внимания на мгновенно намокшие благодаря росе джинсы. Сейчас, когда каждая секунда могла стоить незнакомцу жизни, вышагивать словно цапля, перешагивая высокие травягные заросли было некогда.
Опустившись на колени рядом с парнем,  не говоря ни слова, Поль толкнул его руками в грудь, прижимая спиной к земле, усаживаясь сверху, вынуждая замереть. Прикусив до крови губу, наморщив встревоженно лоб, он напряженно всматривался в лицо лежащего под ним человека. На лбу не было испарины, зрачки не были расширены, плечи под тонкой тканью водолазки были наощупь нормальной температуры.  Видимых признаков болевого шока или наркотической ломки не было, но подниматься Ленский не спешил.
В голове мелькнули картинки-воспоминания. Беглого знакомства со съемочной группой.
– Ты, ведь Кит. Кит Соул,  сценарист.  Да?  Я , Леопольд один из актеров. С тобой все в порядке? Ничего не болит? Ничего не хочется? Ты знаешь, где мы находимся? – медленно, практически по слогам, с нескрываемой надеждой в голосе  проговорил  Поль. От всего сердца надеясь, что у подобного, странного поведения Соула есть логическое объяснение. Учитывая отсуствие связи, сценарист-псих или наркоман было последним о чем Ленскому мечталось.